English version

Сергей Ткаченко. Интервью Григория Ревзина

Сергей Ткаченко – один из участников экспозиции российского павильона XI биеннале архитектуры в Венеции

mainImg
Архитектор:
Сергей Ткаченко
Мастерская:
Архитектурная мастерская Сергея Ткаченко (ООО "Арка")

Григорий Ревзин:
Вы – директор Института генерального плана Москвы, то есть вы менеджер того мозга, который определяет стратегические линии развития города. Как вы оцениваете сегодняшнее состояние Москвы?

Сергей Ткаченко:
Вообще-то, сделано очень много. На месте, так сказать, столицы первого в мире социалистического государства возник мегаполис капитализма. Это серьезное инфраструктурное действие. Пятнадцатимиллионный город – по масштабам это, по сути, модернизация приличного государства. Конечно, в результате возникло много проблем. Но проблемы рождает любая модернизация.

Давайте о проблемах. Попробую их перечислить. Социальная: московское жилье стало финансовым инструментом, при этом жилищная проблема не решается. Транспортная: московские пробки стали стандартной больной темой. Проблема наследия: считается, что историческую Москву мы уже потеряли, заменив ее на муляжи. Энергетическая и экологическая. Я не прав?
 
Я не буду спорить. Да, Москва – город с кучей проблем. Что касается решений… Понимаете, мы переживали модернизацию в специфических условиях. У нас был тяжелый период, когда надо было привлекать к решению городских проблем инвесторов. Ну не было у города средств. Москва должна была завлечь деньги – вырастить, научить, привлечь, облизать, дать условия для роста. Условия заключались в том, что в том же жилье тридцать процентов шло в бюджет города, семьдесят процентов – инвестору. По сути, каждая городская проблема – тот же транспорт или энергия – решалась через обременение инвестора, а это в свою очередь порождало новые проблемы. Как строительство дороги за счет торгового центра, который на ней стоит. Дорогу строят, но нагрузка на нее кратно увеличивается. 
Будем считать, что этот период прошел. Сейчас мы – не я, а правительство Москвы – декларируем, что до половины любого строительства должно вестись по муниципальному заказу. Это не значит, что все это будут социальные дома, в которых будут жить пенсионеры – нет, к сожалению. Просто город будет выступать как инвестор, строить дома и продавать по коммерческой цене.

Жилой комплекс на улице Машкова, 1/11
© Архитектурная мастерская Сергея Ткаченко
Жилой дом со встроено-пристроенными нежилыми помещениями, микрорайон 4а Солнцево

Чем это лучше?

В принципе, это более управляемая ситуация. Городу на самом деле не надо столько строить, сколько мы строили. Нет необходимости переуплотнять территорию, идти на поводу у интересов бизнеса. Но должен честно сказать, пока это только декларация. Это закладывается в обновленный генеральный план города, но это только начало процесса.
И вообще, градостроительство – медленная вещь. Решения, которые принимаются сегодня, станут заметны самое раннее через пять лет. А пока мы будем видеть то, что было придумано – спроектировано и согласовано – пять-десять лет назад. Так что в ближайшие пять лет станет только хуже. Сейчас у нас куча проблем, будет обвал.
Надо понимать, что город всегда делается в режиме реконструкции и реставрации. Не отдельных объектов, а всего города. Я как-то смог понять московское градостроительство потому, что много занимался реконструкцией. Не может быть такой ситуации, что вот сейчас мы город кончили реконструировать, и он просто стоит. Он всегда сломан и его всегда надо чинить. Проблемы – не экстраординарное состояние города, это норма его жизни.

Есть ли все же идеи, как противостоять обвалу проблем?

Мы будем тщательно сохранять зеленые зоны. Противостоять попыткам их застроить. Должны отчасти измениться места приложения труда, надо переходить к более чистым производствам. Ведь необязательно всем работать на фабриках… Нужно пытаться приблизить места приложения труда к месту жизни человека. Вообще, все это хорошо известные меры. Это как с транспортом – можно придумывать много концепций, но вообще-то элементарное соблюдение существующих правил – тех же правил парковки – уже способно дать большой эффект. У нас по большинству направлений придуманы неплохие правила игры, иногда даже очень хорошие. Имеет смысл пытаться в большей степени их соблюдать.

Мне кажется, это в большей степени вопросы социального поведения – власти, бизнеса, жителей. А есть ли какие-то идеи собственно градостроительного развития? Последняя по времени парадигма урбанистики, которая определяла развитие Москвы – это средовой подход. Что приходит на его место?

В порядке любопытства – а какие претензии к средовому подходу? Вам не нравится, скажем, Остоженка?

С точки зрения архитектуры – многое там интересно. С точки зрения урбанистики Остоженка – это банковское хранилище, растянутое на городской район, где вместо денежных знаков – квадратные метры. Идея была в создании среды для жизни, но жизни там нет, там никто не живет. Только охранники.

В 1984 году я работал в мастерской Андрея Владимировича Ганешина, и как раз мы занимались средовой реконструкцией центра. У меня сохранились эти рисунки – тогда же все рисовали. Я занимался Заяузьем, Петровкой, Сретенкой. Тогда можно было делать пешеходные районы. Можно было делать город для жителей. Но это все умерло. Какие пешеходные зоны, когда сплошные заборы, каждый участок отгораживается от города? Проблема Остоженки в том, что это было придумано как город для жителей, а работает как город для собственности. В этом смысле – среда умирает.
Вообще, мы упустили много развилок. Советский город ведь действительно проектировался для блага жителей – там были улицы, дворы, общественные здания, мы собирались делать внутренние бульвары, первые этажи открывать в город. Я сейчас опускаю то, что эти улицы проектировались для прохода демонстраций, хотя было и это. Но в 90-е мы с некоторым даже энтузиазмом разрешили застроить то, что советскими градостроителями отводилось под общегородские цели. И это перекрыло возможности развития на 100 лет. По сути, сегодня мы не можем вернуться к градостроительству для человека.

Есть ли новая парадигма, которая способна что-то сделать с городом?

В современной западной парадигме это экогород. Экология понимается широко – не только как сокращение выхлопов, хотя, конечно, и это, а как принцип максимальной экономии ресурсов. В рамках этой идеологии человек – это существо, которое тратит полезные ресурсы и производит ухудшения среды обитания. В идеале, поэтому, активность человека должна быть минимальной. Он должен работать там, где он живет. И потреблять все в шаговой доступности. Нулевая трата ресурсов на транспорт. Все следует делать по интернету. Но тогда социальность тоже стремится к нулю, по-моему, это тупик – город в таком случае умирает. Хотя может быть, я старомоден и не могу до конца переселиться в сеть.

А в России какие идеи?

Вообще, на мой взгляд, новая стратегия развития города – это всегда бумажная архитектура. Стратегия это ведь всегда бумажная архитектура. Кто-то что нарисовал, и вот она стратегия. Это могут быть совершенно нереализуемые идеи, наивные, непрактичные, бессмысленные на первый взгляд. Важна изначальная мысль, а дальше долгий цикл ее доведения до ума, это может занять лет двадцать. Но я должен сказать, что сегодня я такой мысли не вижу вообще. Никакой. В России сегодня нет концептуальной архитектуры, или, по крайней мере, она очень мало заметна.

Вы участвуете в процессе согласования проектов в Москомархитектуре, то есть видите большинство проектов, которые появляются в Москве. И что, никаких новых идей?

Этот процесс надо себе представлять. Он не слишком творческий.
Продолжая о той же бумажной архитектуре – вот у нас был период «бумажников» 80-х гг., и в каком-то смысле они стали реализовываться в постперестроечный период. Не всегда буквально они, и не всегда буквально их идеи, но если говорить о стадиальных процессах, то получится именно такая картинка – в 80-е годы взрыв идей, в 90-е – реализация. Я говорил о том, что это был период в чем-то несчастный для города, но это не значит, что он был несчастным для архитекторов. Для конкретных архитекторов это могло быть хорошо, потому что были востребованы неординарные идеи.
А теперь московская архитектура развивается дальше. Все становится более жестким, четким, закономерным. Это не хорошо и не плохо, это просто так. Архитектура как искусство, которое отвечает за очень большие деньги, естественно стремится ко всему упорядоченному и предсказуемому. Когда сегодня идет утверждение проектов в Москомархитектуре, то это машина, которая согласовывает по три-четыре объекта в минуту. Когда нет никаких специальных соображений у какой-либо из согласующих инстанций, то все это пролетает мгновенно. В этом потоке живет нечто усредненное. Это не место для экстраординарных идей – это машина для производства ординарности. Здесь нечего ждать никаких новых концепций. Они в этой реке не водятся.

Некто – назовем его Алексей Миллер – ехал по городу Петербургу, рассматривал горизонт, и вдруг понял, как здорово здесь смотрелся бы один единственный небоскреб – он бы подчинил себе весь город. Так возник проект Охта-центра. Некто – назовем его Шалва Чигиринский – ехал по Крымскому мосту, и вдруг понял, что если бы снести Центральный дом художника, и построить вместо него «Хрустальный апельсин», мечту Елены Батуриной, то это было бы невероятно здорово. Я не говорю сейчас о качестве этих проектах, мне важно другое. Вам не кажется, что в отсутствие идей со стороны архитекторов повестку дня в градостроительстве формирует бизнес? Сам мечтает, сам находит для мечты место, средства, способы реализации.

Красивые истории, но не правдивые. В Москве, по крайней мере, все не совсем так. В Москве вообще осталось мало места под застройку. Все эти места – серьезные активы, поэтому они хорошо описаны, понятны, известны. Мы примерно знаем, что там в принципе может быть построено. А дальше разные бизнесмены ходят к мэру и убеждают его, что лучше всего эти активы освоят они.

Башня на набережной, ММДЦ Москва-Сити, участок 10
Теоретически лучше – это значит выгоднее для города, практически – ну, как получится. Потом они получают от нас задание на участок и начинают с ним работать. В процессе выясняется, что это задание их не устраивает, поскольку если изменить функцию, плотность, высотный регламент, то можно сильно выиграть. Они идут к мэру и начинают обвинять градостроителей в непрофессионализме. А мы их в ответ в жадности и пренебрежении интересами города. Теоретически мы – закон, и мы должны их побеждать, практически они – деньги, так что получается по-разному. Что всегда одинаково – это конфликт интересов. Так формируется повестка дня.

Вы нарисовали какую-то на редкость безрадостную картину. Простите, но у меня такое ощущение, что это интервью даете не вы. Мы с вами познакомились десять лет назад, и я вас знаю как крайне ироничного человека. Вы помните, как мы познакомились?

Прекрасно помню – на «Маниловском проекте».  Мы с художниками, «митьками», устраивали утопическое чаепитие в башне Токо-банка.   

Идея тогда была в том, что архитектуру Москвы вы тогда назвали реализацией мечтаний Манилова из «Мертвых душ» Гоголя. Мы собирались в башне Токо-банка для приятственного чаепития с беседою о судьбах московского градостроительства в маниловской перспективе. У Манилова там были и подземный ход, и мост через пруд, и на этом мосту разместились торговцы (в московской логике они, вероятно, должны были быть соинвесторами моста), и «Храм уединенного размышления», и так далее.

С удовольствием об этом вспоминаю. Собственно с этого, а потом с работы с «митьками» над Гостиным двором у меня началась какая-то новая жизнь. Лев Мелихов меня приобщил к фотографии, я с тех пор очень увлекся, стал заниматься этим профессионально. Вообще, это было какое-то направление жизни, которое, действительно, отчасти определило мои московские занятия.

Когда появились ваши поразившие общее воображение дома – дом-яйцо и дом «Патриарх» – то я как раз подумал, что это продолжение той же линии. В них ведь очень ощутим этот аспект иронии. Соединение мечты и наивности с историческими увлечениями. Манилову, я думаю, они бы необыкновенно понравились. Помните у него дети – Алкид и Фемистоклюс. Яйцо и Патриарх.

Ирония – одна из граней архитектуры, которая, увы, никогда к этому не сводится. Архитектура это то, во что люди или государство вкладывают безумные деньги, и им не до шуток. Деньги, которых никогда не будет у тех, кто это реально делает. Но что-то сделать можно. И чем глубже архитектура, тем больше в ней должно быть разных граней и уровней. Возможна и плоскость иронии, истории, подсознательных смыслов, мечтаний. С моей точки зрения, если это присутствует, то сам образ получается интереснее. Это людей задевает, может и коробить. Человек увидит вещь, и она ему не понравится, активно. И он даже уедет из страны, и все время вспоминает, что вот, почему-то не могу я забыть эту вещь. Значит, что-то в этом есть. Когда люди – не обязательно специалисты – смотрят на этот объект и не могут сразу определить, как к нему относиться, да – нет, а видят большую гамму, то это интересно. Это создает многоуровневую структуру.

Жилой комплекс на улице Машкова, 1/11 © Архитектурная мастерская Сергея Ткаченко

Но вряд ли такой взгляд возможен в ваших нынешних занятиях.

Тогда была эйфория от некоторой возможности. Теперь такое пробить нереально. «Маниловский проект» – это мечтание в чистом виде. Оно смогло реализоваться в Москве в каких-то объектах. Сейчас такое уже невозможно.

Сейчас бы вы не построили дом-яйцо?

Ну, надо танком надавить, чтобы построить полскорлупки.

И поэтому вы ушли от «мечтания в чистом виде» к бюрократической урбанистике?

Я вам честно рассказал, как работает машина по согласованию проектов. Три-четыре проекта в минуту, конвейер по производству стандартных изделий. Тут очень важно, кто может конвейер остановить. Пройти с нестандартным проектом. Кто имеет право на внесистемное действие. Сейчас, чтобы построить дом-яйцо, нужно быть Фостером или Захой Хадид.

То есть мечтать у нас разрешено только иностранцам?

Мечтать разрешено всем. Но вот билеты на реализацию мечты теперь продается только в кассе для интуристов. Однако, как всегда было с этими кассами, при наличии некоторого административного ресурса туда тоже можно пролезть. Я примерно это и делаю. Я хорошо понимаю, что вот такой проект, как дом в Хлыновском тупике, который мы сейчас заканчиваем строить, я бы без моей нынешней административной позиции никогда реализовать не смог.

И вы ради этого занимаетесь урбанистикой?

Нет, конечно, не только ради этого. Урбанистика  увлекательна сама по себе. Но открывающиеся возможности действительно доставляют мне большое удовольствие.
Я люблю свою мастерскую, мне нравится непосредственное общение с людьми. Мне нравится обсуждать проект, его проговаривать, рисовать, видеть, как это рождается. Мне нравится архитектура как искусство, а в искусстве всегда должно быть что-то непосредственное, что-то прямо от автора. Знаете, Матисс делал декупажи – композиции из вырезанной цветной бумаги – но бумагу при этом он красил сам. Это не технологично, не вписывается в конвейер. Значит, нужно создать специальные условия для того, чтобы это могло существовать. Я и создал.

дильный дом в Вифлееме
Жилой дом с первым нежилым этажом и подземной автостоянкой в Хлыновском тупике © Архитектурная мастерская Сергея Ткаченко
Бизнес-центр «Северное сияние» © Архитектурная мастерская Сергея Ткаченко
Административно-жилой комплекс с подземной автостоянкой в Большом Гнездниковском переулке © Архитектурная мастерская Сергея Ткаченко
Административно-офисное здание, г.Владивосток, ул. Пушкинская © Архитектурная мастерская Сергея Ткаченко
Административно-офисное здание, г.Владивосток, Океанский пр-т
Регенерация и реставрация Елисеевского магазина © Архитектурная мастерская Сергея Ткаченко
Административное здание с апартаментами и подземной автостоянкой «Крутицкое подворье» © Архитектурная мастерская Сергея Ткаченко
Реконструкция Смоленского метромоста и прилегающих территорий от Смоленской площади до Киевского вокзала
Административное здание страховой группы «Спасские ворота»
Жилищно-коммерческий комплекс «Коперник» © Архитектурная мастерская Сергея Ткаченко
Жилищно-коммерческий комплекс «Коперник» © Архитектурная мастерская Сергея Ткаченко
Многофункциональный комплекс «Сад-лабиринт» © Архитектурная мастерская Сергея Ткаченко
Административно-гостиничный комплекс на Каланчевской площади
Архитектор:
Сергей Ткаченко
Мастерская:
Архитектурная мастерская Сергея Ткаченко (ООО "Арка")

27 Августа 2008

Технологии и материалы
От концепции до реализации: технологии АЛБЕС в проекте...
Рассказываем об отделочных решениях в новом терминале международного аэропорта Камов в Томске, которые подчеркивают наследие выдающегося авиаконструктора Николая Камова и природную идентичность Томской области.
FAKRO: Решения для кровли, которые меняют пространство
Уже более 30 лет FAKRO предлагает решения, которые превращают темные чердаки и светлые, безопасные и стильные пространства мансард. В этой статье мы рассмотрим, как мансардные окна FAKRO используются в кровельных системах, и покажем примеры объектов, где такие окна стали ключевым элементом дизайна.
Проектирование доступной среды: 3 бесплатных способа...
Создание доступной среды для маломобильных групп населения – обязательная задача при проектировании объектов. Однако сложности с нормативными требованиями и отсутствие опыта могут стать серьезным препятствием. Как справиться с этими вызовами? Компания «Доступная страна» предлагает проектировщикам и дизайнерам целый ряд решений.
Эволюция стеклопакета: от прозрачности к интеллекту
Современные стеклопакеты не только защищают наши дома от внешней среды, но и играют центральную роль в энергоэффективности, акустическом комфорте и визуальном восприятии здания и пространства. Основные тренды рынка – смотрите в нашем обзоре.
Архитектурный стол и декоративная перегородка из...
Одним из элементов нового шоурума компании Славдом стали архитектурный стол и перегородка, выполненные из бриз-блоков Mesterra Cobogo. Конструкции одновременно выполняют функциональную роль и демонстрируют возможности материала.
​Технологии Rooflong: инновации в фальцевой кровле
Компания «КБ-Строй», занимающаяся производством и монтажом фальцевой кровли под брендом Rooflong, зарекомендовала себя как лидер на российском рынке строительных технологий. Специализируясь на промышленном фальце, компания предлагает уникальные решения для сложных архитектурных проектов, обеспечивая полный цикл работ – от проектирования до монтажа.
Архитектурные возможности формата: коллекции тротуарной...
В современном городском благоустройстве сочетание строгой геометрии и свободы нерегулярных форм – ключевой принцип дизайна. В сфере мощения для этой задачи хорошо подходит мелкоформатная тротуарная плитка – от классического прямоугольника до элементов с плавными линиями, она позволяет создавать уникальные композиции для самых разных локаций.
Полет архитектурной мысли: SIBALUX в строительстве аэропортов
На примере проектов четырех аэропортов рассматриваем применение алюминиевых и стальных композитных панелей SIBALUX, которые позволяют находить оптимальные решения для выразительной и функциональной архитектуры даже в сложных климатических условиях.
Архитектура промышленного комплекса: синергия технологий...
Самый западный регион России приобрел уникальное промышленное пространство. В нем расположилось крупнейшее на территории Евразии импортозамещающее производство компонентов для солнечной энергетики – с фотоэлектрической фасадной системой и «солнечной» тематикой в интерьере.
Текстура города: кирпичная облицовка на фасадах многоэтажных...
Все чаще архитекторы и застройщики выбирают для своих высотных жилых комплексов навесные фасадные системы в сочетании с кирпичной облицовкой. Показываем пять таких недавних проектов с использованием кирпича российского производителя BRAER.
Симфония света: стеклоблоки в современной архитектуре
Впервые в России трехэтажное здание спорткомплекса в премиальном ЖК Symphony 34 полностью построено из стеклоблоков. Смелый архитектурный эксперимент потребовал специальных исследований и уникальных инженерных решений. ГК ДИАТ совместно с МГСУ провела серию испытаний, создав научную базу для безопасного использования стеклоблоков в качестве облицовочных конструкций и заложив фундамент для будущих инновационных проектов.
Сияние праздника: как украсить загородный дом. Советы...
Украшение дома гирляндами – один из лучших способов создать сказочную атмосферу во время праздников, а продуманная дизайн-концепция позволит использовать праздничное освещение в течение всего года, будь то вечеринка или будничный летний вечер.
Тактильная революция: итальянский керамогранит выходит...
Итальянские производители представили керамогранит с инновационными поверхностями, воссоздающими текстуры натуральных материалов. «LUCIDO Бутик Итальянской Плитки» привез в Россию коллекции, позволяющие дизайнерам и архитекторам работать с новым уровнем тактильности и визуальной глубины.
Тротуарная плитка как элемент ландшафтного проектирования:...
Для архитекторов мощение – один из способов сформировать неповторимый образ пространства, акцентировать динамику или наоборот создать умиротворяющую атмосферу. Рассказываем об актуальных трендах в мощении городских пространств на примере проектов, реализованных совместно с компанией BRAER.
Инновационные технологии КНАУФ в строительстве областной...
В новом корпусе Московской областной детской больницы имени Леонида Рошаля в Красногорске реализован масштабный проект с применением специализированных перегородок КНАУФ. Особенностью проекта стало использование рекордного количества рентгенозащитных плит КНАУФ-Сейфборд, включая уникальные конструкции с десятислойным покрытием, что позволило создать безопасные условия для проведения высокотехнологичных медицинских исследований.
Дизайны дворовых пространств для новых ЖК: единство...
В компании «Новые Горизонты», выступающей на российском рынке одним из ведущих производителей дизайнерских и серийных детских игровых площадок, не только воплощают в жизнь самые необычные решения архитекторов, но и сами предлагают новаторские проекты. Смотрим подборку свежих решений для жилых комплексов и общественных зданий.
Невесомость как конструктив: минимализм в архитектуре...
С 2025 года компания РЕХАУ выводит на рынок новинку под брендом RESOLUT – алюминиевые светопрозрачные конструкции (СПК), демонстрирующие качественно новый подход к проектированию зданий, где технические характеристики напрямую влияют на эстетику и энергоэффективность архитектурных решений.
Сейчас на главной
Райский птичий лай
Вилла Casa Seriema, построенная в окрестностях Белу-Оризонти по проекту бюро Tetro, своими общественными пространствами обращена на горы, а частными комнатами – на густой лес.
Вода и ветер точат камень
По проекту бюро Asadov в районе Дубая, где сосредоточена инфраструктура для кино- и телепроизводства, будет построен жилой комплекс Arisha. Чтобы создать затененные пространства и интригующий силуэт, архитекторы выбрали воронкообразную композицию, а также заимствованные у природы пластические приемы – выветривания и осыпания. Пространства кровли, стилобата и подземного этажа расширяют возможности для досуга в контуре рукотворного «оазиса».
Цирк в Мневниках: сравнение разрезов
Показываем все шесть конкурсных проектов нового Большого цирка, перенесенного в Мневниковскую пойму. Как стало известно сегодня, победителем по итогам общественного голосования на «Активном гражданине» стал всё тот же проект, показанный нам, в качестве победившего, в январе. Но теперь можно посмотреть на разрезы, виды сверху... Некоторые проекты новый ракурс очень освежает.
Комментарии экспертов. Цирк
Объявлены результаты голосования: москвичи (29%) и дети (42%) проголосовали за первоначально победившее в конкурсе здание цирка в виде разноцветного шатра. Мы же собрали по разным изданиям комментарии экспертов архитектурно-строительной среды, включая авторов конкурсных проектов. Получилась внушительная подборка. Эксперты, в основном, приветствуют идею переноса в Мневники, далее – приветствуют обращение к общественному голосованию, и, наконец, кто-то отмечает уместность эксцентричной архитектуры победившего проекта для типологии цирка. Читайте мнения лучших людей отрасли.
Мосты и лестницы
Дом на берегу Волги в Саратовской области архитекторы бюро SNOU снабдили большим количеством террас, которые соединяются воздушными мостами – этот элемент присутствует также и в интерьере. Простым объемам и линейной компоновке противопоставлена скульптурная винтовая лестница, которая позволяет спуститься из спальни или кабинета в сад.
Воронка комикса
Эффективное не всегда должно быть сложным: PR-специалист Кристина Шилова рассказывает, как мини-комикс привлек внимание к архитектурному конкурсу и обеспечил рекордные охваты музею «Дом Китобоя». В коллажной истории спасенная после сноса калининградского Дома Советов панель рассказывает о своем путешествии – и собирает лайки.
Пресса: «Очевидно, что я неудобна. Со мной тяжело работать»...
На вопрос «Как вас сейчас представить?» Елизавета Лихачева ответила кратко: «Искусствовед». Позади шесть лет директором Музея архитектуры, музеефикация дома Мельникова, год и девять месяцев у руля Музея изобразительных искусств имени Пушкина. Работы достаточно и сегодня. Мы с трудом нашли время для разговора в ее плотном деловом графике.
На пути к осознанности
Бюро BIG представило проект Международного аэропорта Гелепху – ключевую часть своего мастерплана «Город осознанности» для Бутана.
Классика для статуса
По проекту архитектурной студии AN Architects отель в Великом Новгороде поднял свой статус с трех звезд до уверенных пяти. В интерьерах много мрамора и натурального дерева, номера оформлены в английском стиле, в ресторане же используются русские мотивы: резные наличники, традиционный орнамент, кольчуга.
Женская доля: что говорят архитекторы
Задали несколько вопросов женщинам-архитекторам. У нас – 27 ответов. О том, мешает ли гендер работе или, наоборот, помогает; о том, как побеждать, не сражаясь. Сила – у кого в упорстве, у кого в многозадачности, у кого в сдержанности... А в рядах идеалов бесспорно лидирует Заха Хадид. Хотя кто-то назвал и соотечественниц.
Акценты для луга
Мы раньше и города такого не знали, Княгинино. А там каждый пятый житель студент, прямо мечта Азимова. Реализованный по проекту ГОРА «Студенческий луг» расположен далековато от университета, зато близко к центру. Главный акцент – покрытая гонтом вышка-«обсерватория». Существенно еще то, что, согласно плану, каждый павильон закреплен за одним из факультетов Нижегородского государственного инженерно-экономического университета.
«Аристократизм, приватность, de luxe… разнообразие»
У Мытного двора в Петербурге не так давно, примерно полгода назад, сменился владелец, класс жилья, проект и архитектор. О проекте мы уже рассказывали по итогам рассмотрения на Градостроительном совете Петербурга. А сегодня беседуем с представителями девелопера о ЖК «Евгеньевский», теперь – de luxe, авторства Евгения Герасимова. Он построен на теме аристократизма и отсылках к разным видам исторической архитектуры, по части которых бюро «Евгений Герасимов и партнеры» – большие мастера.
Полезные связи
Zaha Hadid Architects представили проект мастерплана Наполи-Порта-Эст, который призван оживить заброшенные промышленные кварталы Неаполя и соединить их с центральной частью города.
Архитектура в рельефе
Трансформация исторического здания педагогического института в отель и офисы по проекту CBA architectes дала городу Руан новую смотровую площадку.
Пресса: Советский модернизм, который мы теряем
Общественная дискуссия вокруг судьбы Большого Московского цирка и сноса комплекса зданий бывшего СЭВа вновь привлекла внимание к проблеме сохранения архитектуры послевоенного модернизма
18 лет ожидания
Стартовала реализация проекта Zaha Hadid Architects, начатого еще в 2007-м: это Центр средиземноморской культуры для южноитальянского города Реджо-ди-Калабрия.
Здоровый дух
Для спортивной базы в Зеленогорске бюро «Луч» предложило корпуса, которые свободно размещаются в сосновом лесу, гармонируя с ним скатными кровлями, природными материалами и цветовой гаммой. Также проект предусматривает приспособление бывшего финского усадебного дома, сохранившегося на участке.
Архигибкость деревянной архитектуры
Конкурс для начинающих архитекторов и студентов архиГИБКОСТЬ был организован фестивалем «Древолюция». Задачей было – придумать малогабаритные быстровозмодимые дома оригинальной формы, доступные для последующего воспроизводства в туристической отрасли. Показываем шесть проектов-победителей.
Стеклянная граница оптимума
Очень маленький дом с оптимальной планировкой – 21 м2 – тем не менее включает две роскошные вещи. Во-первых, сауну, хотя и в виде кабины; во-вторых, угол из структурного стекла, изнутри стекло – от пола до потолка. Вот это, правда, роскошь для дома с фанерным конструктивом, что признает и сам автор.
Высота 5642
Институт Генплана Москвы подготовил проект комплексного развития трех горнолыжных курортов Кавказа, получивших статус особых экономических зон туристско-рекреационного типа. Первая из них – Эльбрус. На горе построят новые трассы, канатные дороги и гостиницы, модернизируют станции и приведут в порядок туристическую поляну Азау. Для расширения аудитории и всесезоннной привлекательности развивается сеть экотроп. Рассказываем обо всех этапах подробнее.
Щепотка ностальгии
Кафе-кулинария по проекту студии архитектуры и дизайна OBJCT открылось в Волгограде в здании бывшего Тракторного завода, который сейчас играет роль бизнес-парка. Чтобы воссоздать дух советского времени, архитекторы использовали мозаику, стеклоблоки, растения в кадках, а также терраццо. Фанера и красные акценты сделали интерьер светлым и свежим.
ИТ-городок
На примере первой реализованной очереди квартала «Ю» разбираемся, как будет устроен новый микрорайон Иннополиса. Бюро Т+Т Architects и HADAA сформировали и сбалансировали остроумный мастер-план с разными типами жилья, зеленой артерией, системой площадей и парком в центральной части.
Пресса: Александр Скокан: «Ужас в том, что “Аушвиц” — идеальный...
В начале 1945 года советские войска освободили польский город Освенцим, а с ним и самый известный лагерь смерти, одно из главных свидетельств Холокоста — «Аушвиц». 40 лет спустя архитектор Александр Скокан и художник Иван Лубенников разработали проект реконструкции советского раздела музея-мемориала. Обновленная экспозиция открылась 8 мая 1985 года и просуществовала вплоть до 2013-го, когда ее в очередной раз осовременили. По просьбе «Сноба» публицист, соучредитель и бывший главред архитектурного журнала «Проект Россия» Анатолий Белов встретился с Александром Скоканом, чтобы узнать о правоверном модернизме проектировщиков «Аушвица», искусстве добывать стройматериалы в эпоху позднего застоя и о том, каково жилось в бывшей гостинице для офицеров СС.
Долгожданный герой
Открытия библиотеки в своем районе жители Северного Боулдера в штате Колорадо ждали больше 25 лет. Архитекторы WORKac создали для них удобный и гостеприимный общественный центр.
Тяга к ремеслу
По проекту бюро KIDZ в Тель-Авиве открылась нео-изакая. Учитывая равнодушие горожан к сложным дизайнерским решениям, архитекторы сосредоточились на материалах, освещении и мебели. Такой подход соотносится с японскими понятиями «шокунин» и «коадавари», означающими искусного мастера и внимание к деталям. Единственным предметом декора стала лаковая миниатюра, найденная на блошином рынке.
Компактное построение
В буколическом окружении рисовых полей престижного района Бали Pererenan, на возвышении с видом на океан, Антон Кочуркин и 8Lines, выиграв конкурс, спроектировали апарт-отель. Его уже начали строить. Особенность проекта – оптимальные компактные планировки, он рассчитан на средний достаток.
Черный бутик
Пекинское бюро Fon Studio спроектировало временный концепт-бутик для марки авангардной одежды TBHNP в Шанхае.
Археологический подход
Конкурс на проект реконструкции западного крыла Британского музея в Лондоне выиграла Лина Готме, архитектор Национального музея Эстонии в Тарту.